Люська меня никогда не слушала. Врала всегда. Может она вся в мать была. Незнаю. Да и разбираться мне на старость лет уже поздно, кто прав кто виноват.
Сейчас сидит у печки смотрит на открытое поддувало и молчит. Хорошо хоть не курит. Ей богу не пустил бы в дом.
Она думает, я не знаю про ее наколки. Такая девка красивая, а все тело испортила, как будто из тюрьмы вышла после двадцати лет отсидки. Может сейчас оно конечно и можно всякое на тело колоть, но неужели душа не подскажет, что нельзя этого делать.
Красота она не на коже и в дорогой одежде. Если бы природа хотела, она бы тебя зеброй сделала в конце концов.
Я понимаю, что ее кто – то бросил, а с кем она жила, я и не спрашиваю, чтобы не ругаться. Может с мальчиком, а может и с девочкой. Мозгов у нынешней молодежи совсем нет, это поколение не будет за нашими могилами ухаживать, у них теперь же все через попу или через интернет делается.
-Чай будешь?- тихо спросил я понимая, что надо разговаривать, а то заблудится девка в своих мыслях.
-Не откажусь. Если есть зелёный, то это сейчас было бы самое то, – услышал я в ответ.
Как же у нас в юности все было проще. Скажи просто,- буду. Какая же тебе всё-таки разница какой чай?
Да и откуда у меня в деревне, что то другое может быть?
-У меня только черный,- сухо произнес я
-Пусть будет тогда черный, раз нет зелёного…- ответила Люська
Наверное и не надо было мне, двадцать лет назад сходиться с ее мамкой. Мне тогда было почти под пятьдесят уже, но организм требовал… родилась. Я поначалу думал может и не моя она, но с годами родимое пятно на плече мне старому дураку объяснило, что Люська моя.
Какие же они хорошенькие детки когда маленькие. Ждёшь от них первого слова. Видишь их первые слезы и больно почему то тебе…Эх, все маленькие хорошие…
Чайник закипел. Я сделал две чашки чая. Себе добавил лимон. Люська его терпеть с детства не могла и я не хотел ее злить.
Я поставил ее чашку на край печки. Внезапно Люська встала и посмотрела на меня.
-Прости меня папа, – тихо прошептала Люська и обняла меня.
Я замер, да так, что и ответить не мог. Внезапно какие то горькие слезы обожгли мою небритую морду.
-Родители всегда прощают,- выдохнув ответил я, понимая, что мне её и прощать то не за что, мне себя трудно будет простить. Это же я ее воспитал такой, где то не доглядел, а мог бы не о себе думать, а о ней…
Люська сделала глоток чая и молча ушла в коридор обуваться.
Мне очень хотелось узнать, куда она, когда придёт, но я наверное приучил ее не делится своими проблемами, а решать.
И уже на выходе из дома, Люська обернулась и я с улыбкой произнес.
-Все у тебя получится, не переживай…
-Я знаю. Спасибо…- ответила дочь и улыбнувшись, закрыла за собой дверь…